Данное интервью сделано в стенах Новочеркасского СИЗО, в одной из так называемых пресс-хат, где меня пытались убедить признать вину, рассказать о своей жене, и прочие
вопросы интересовавшие следствие. Подробно описывать его не буду, по внешности южанин, но не кавказец, армейские партаки. Если бы не его арест в марте 2014, то он бы поехал на Донбасс и воевал бы
против Украинской армии.
– Саня, ты хотел идти в армию сам, или пошел, потому что надо?
– В армию хотел с детства, пошел сам в 18 лет.
– Расскажи, как тебя встретила армия? И каковы были твои ощущения?
– Был в шоке. Напряги адские, за свой характер получил люлей…
– А за что?
– Спросил у сержанта: - «Когда будет рукопашный бой?», сержант сказал: - «Пойдем!», и в сортире меня втроем избили.
– Сильно избивали? Как часто?
– Меня за характер часто, через месяц попал в санчасть с сотрясением мозга, сержант хотел заставить почистить ему обувь, я сказал – «сам почистишь не маленький», он сломал об меня табурет на металлокаркасе. В общем, с дедами отношения были хорошие, полюбовные, - били любя, если не доходило через голову, то доходило через руки и ноги – устал отжиматься приседай, устал приседать – отжимайся.
– Какая любимая поговорка тех времен?
– Кто обидит девушку спецназовца станет загадкой для хирургов. (смеется)
– А чем еще занимались в учебке?
– Покраска бордюров, охрана пожарного щита, ну, и спецоперация «Одуванчик».
– Это как?
– Уборка одуванчиков, у командира части на них аллергия была, так вот берешь два ведра и убираешь. Только одна проблема, я по осени призвался, в октябре, одуванчиков не было.
– И что делали?
– Искали…
– А если не найдешь?
– Пизд@лей дадут.
– Так это же идиотия!
– Это армия.
– Хмм… Ну, а с оружием обращаться учили?
– Да. До присяги два патрона отстрелял, после присяги тридцать, остальное чистка оружия.
– Ну, и как общее впечатление?
– За два месяца стал мужчиной. Призвался 22 октября, 20 декабря присяга, 25 октября 2001 года уехал в Печеру в школу снайперов, до марта 2002 года обучение, 6 марта приехал с Печеры в бригаду, и получил первое звание ефрейтор.
– Как на войну попал?
– 30 мая 2002 года перевели в боевой батальон, а 1 июня уехали в район БД (БД - боевые действия). В два часа ночи на самолете в Моздок, с Моздока на вертухе высадили в Таринское ущелье (Ингушетия). 12 июня отправился на первое БЗ (прим. - БЗ - боевое задание), оно длилось семь дней.
– Саня, твой первый бой, каким он был?
– 18 июня сидели в засаде на пути возможного следования незаконных банд-формирований приблизительно в 23:00 вышла группа из двадцати боевиков, раздался крик: -«Пацаны! Духи!» и началась стрельба. Первые 10-15 минут я даже не брал в руки автомат, дико очканул, зажался к земле под бревно, охватил голову руками и говорил: - «Мама, роди меня обратно!». Сильный шок, я не осознавал происходящего. После первого шока я получил тумаков от командира группера. Пришел в себя, начал огонь, беспорядочно, не целясь, просто стрелял даже не смотрел виден ли противник. Боезапасы не расстрелял, боялся что кончатся патроны.
– В этом бою были потери? Духов поперебили?
– Наша группа потеряла двоих, срочники моего призыва, сразу на повал. Это у них был первый и последний бой, их звали Слава и Андрей, оба волгоградские. Духи ушли с потерями, кого-то успели унести с собой в ущелье. Всего бой длился около сорока минут. Минуты кажутся часами, часы – вечностью, полностью осознать происходящее не мог, были слезы, смех, истерика, но не у всех, кто-то стрелял как на учениях. Бешеный сушняк! Буд-то всю жизнь воду не пил, и сильный ни с чем несравнимый, и никогда ранее не ощущаемый, животный страх. Мне было 18 лет, только от мамы отняли, молоко на губах не обсохло, а тут такое…
– В первом бою героем не был? Что дальше было?
– Да какое уж там геройство… Как прекратилась стрельба, в себя полностью пришел аж наутро. Мы делали досмотр места боя, собрали документы, осмотрели трупы духов, потом нас эвакуировали в лагерь. Старшина приготовил обед, помянули пацанов: - «По сто грамм наркома» - как в старину говорили. За сорок минут боя, я стал смотреть на жизнь по-другому, она в этот момент ничего не стоит, и может длиться лишь миг полета пули из ствола противника.
– С какими чувствами выходил на следующее БЗ?
– Через неделю нас отправили в район Нижнего Алука Чечни, на задание выходил со злобой, ненавистью, хотел отомстить за погибших пацанов. Я ждал бой, но за 15 дней задания его не было. Находили места стоянок боевиков, схроны, наблюдательные точки, прочие следы. По окончанию БЗ вернулись в лагерь дислокации. Второй бой 2 августа 2002 года поселок Кишкильды под Бамутом. Шел четвертый день БЗ, по близости попал в засаду превосходящих сил противника отряда ВВ. Наше задание было вывести их из боя. Убитых среди нашей группы не было, был ранен Антоха, тяжело, ранение в грудь сквозное. Среди «Вованов» 70% убитыми и ранеными, тоже все срочники.
– Как отреагировали ВВ-шники на вашу подмогу? Страшно ли было во втором бою?
– Мы пришли на помощь к ним, т.к. были ближе всех, на нас вышли по связи. Как отреагировали ВВ-шники на подмогу глядеть было некогда, сразу в бой, т.к. положение их было критическое. В этом бою уже не было страха просто борьба за жизнь, не было осознания боя, что можешь быть убит. Холодная выработка на автомате, делаешь то чему учили.
– Что было после этого боя? Как моральное состояние?
– После боя состояние хреновое. Сказывались огромная потеря «Вованов», это сильно давило. После боя оказывали первую медицинскую помощь раненым, стягивали убитых, дожидались прибытия колонны. Потом грузили раненых и двухсотых для отправки в Ханкалу. После это были еще 6 дней в горах на БЗ.
– С каким настроем выходил на следующее БЗ?
– Лишь злость и ненависть. Страху – ноль, он исчез, испарился, его поглотила злость.
– Саня, а какие комичные ситуации происходили на той войне?
– Раз сидели на выходе, наблюдали за развалинами, по БЗ ориентировка, что пастух проводник духов. Три дня были в засаде по строгим правилам маскировки, толком не шевелились, но это мы так думали, что спрятались (смеется). На четвертый день чабан сам пришел к нам, с тремя литрами козьего молока и пакетом пышек с медом. На вопрос: - «Дед, как ты нас нашел?», - он ответил: - «Сынок, я в этом ущелье вырос, знаю здесь каждый камушек.» старик лет 70-80, маленький, сухонький, с бородой по пояс. Настрой его был доброжелательным, попросил помочь – в ущелье упал баран, сломал копыта, нужно было вытащить его оттуда. Я и Паша подошли со стариком к ущелью, метра три глубиной и четыре шириной. Паша застрелил барана из СВД. Паша подумал, что его надо убить(смеется). Дед возмущался, по своему ругался на чеченском, потом спустился, разделал барана, а потом когда поднялся отдал нам одну лытку. Мы извинялись, сказали, что не поняли, чего он конкретно хотел, он улыбнулся, сказал: - «Все нормально.» - и ушел к себе.
– Как вообще с местными общались? Вас ненавидели?
– Со стороны чеченцев (мирных) ненависти не было. Некоторые даже жаловались на боевиков, что беспределят.
– Расскажи о противнике? Какие идеалы им двигали?
– Нам противостояли смешанные отряды боевиков – арабы, афганцы, негры, хохлы, русские, литовцы, французы, сами чечены. Командиры – только чечены. Все воевали исключительно за деньги.
– То есть все эти идеи, исламского имамата, халифата, и прочие лозунги не имели места в боевой среде бандита?
– Исключительно деньги и ничего более.
– Скажи, а российские солдаты следовали патриотическим идеалам?
– Патриотический долг кем-то двигал, а кем-то нет, кто-то был патриотом, в основном же лишь стечения обстоятельств.
– Думал ли ты о великом подвиге дедов в Великой Отечественной Войне и как на тебя это влияло?
– Никак. Думал о маме, девушке. Думал, что я буду делать, когда вернусь до дому.
– То есть, подвиг предков и история русского воинства не оказало на тебя влияния?
– Слишком много вранье и спекуляции, люди которые вели патриотическую пропаганду вызывало отвращение у всех срочников.
– А в школе, разве, не закладывали основу осознание того, гражданином какой страны ты являешься?
– Нет.
– А в целом, нравилось ли срочникам на войне?
– Были ребята, которые получали удовольствия то боев, кому война – кому мать родна. Но большинство хотели скорее домой.
– Влияют ли личностные качества и сила характера человека на его боевой потенциал?
– Нет. Иногда какой-нибудь хлюпик роняющий на учениях автомат, и плачущий от подзатыльника, в бою преображается и поражает своей смелостью и мастерством, а бывает наоборот.
– А влияет ли патриотический настрой и мотивация на боевой дух?
– Нет. Война уравнивает всех, и патриотичных и равнодушных.
– Менялось ли твое отношение к войне?
– Спустя время ходил в бой как на работу, ждал бой, в лагере сидеть было неохота. Потом на БЗ, и там думаешь: - «Все! Хватит! Надоело!». Вернешься в лагерь, и через день-два снова ждешь бой.
– Как проходила осень 2002 года?
– 12 сентября 2002 года мы вернулись с БЗ говорить о котором нельзя, уставшие, измотанные в край. Не успели сдать оружие, как нас вновь подняли по тревоге. Спешно набрав боеприпасов мы погрузились в вертолет, который нас высадил, прям на поле, где уже третий час кипел бой. Это был поселок Галашки. Бой в общей сложности длился 5 часов, затем, вновь подошедшие силы бились, а мы прикрывали. Когда бой затих, нас тут же перебросили на зачистку зеленки. В первые сутки зачистили пару квадратов без боев. На второй день в восемь утра мы отправились на помощь Буденовской роте спецназа. Из сорока человек мы вытащили только двоих, и потеряли четверых своих. Нас было две группы, 34 человека. Вечером этого же дня мы вышли на место стоянки боевиков. Их было приблизительно пятьдесят, мы были в преимуществе, т.к. мы их видели, а они нас - нет. Проведя разведку мы, по приказу командира, отошли. Он дал координаты, и ударила артиллерия. После арт-подготовки мы вошли в лагерь боевиков, сделали досмотр местности, собрали документы, оружие, взяли в плен двух раненых. Вернулись назад на место дислокации в поселок Галашки, через день опять в горы на БЗ, но ничего такого не было, без происшествий. Через два дня попали в засаду близ поселка Датых, вышли из боя без потерь. Больше из того чего я могу рассказывать в этой командировке не было. Были выходы но без боев.
2 декабря 2002 года уехали из командировки в Россию в ППД.
15 января 2003 года я поехал в отпуск до дому на 45 суток.
– Чем занимался в отпуске?
– Пил.
– Все время?
– Да. Днем и ночью. Все 45 суток.
– Зачем пил?
– Хотелось все забыть как страшный сон. Ночами спал плохо, подрывался. Маму раз сильно испугал, был нервный срыв, я был дома, а казалось, что там, на войне. Мама пыталась донести, что я дома, но я перед собой ничего не видел, только войну, кровь и смерть… А утром я ничего не понял, не понял что было ночью.
– Саня, ну, а как же хваленая реабилитация, армия психологов, соц.поддержка и прочая помощь ветеранам БД?
– Реабилитация (горько усмехнулся) я о ней много слышал, но на деле ничего и близко похожего нет.
– Это только у тебя, или в общем?
– Никто из всех моих знакомых участников БД ни с какой реабилитацией не знаком.
– Все потом бухали?
– Все зависит от психики, кто как воспринимал, кто-то пил, кто-то нет, но в основном пили все.
– Что было после отпуска?
– Были в части до лета. Занимались чепуха – учения, стрельбы. Смешное занятие. Молодых нам дали, подготавливали их. 9 мая 2003 года я стал младшим сержантом, стал на должность командира отделения. В июне уехали в командировку в Бамут. До августа ничего такого не происходило, были БЗ но без значимых происшествий. 2 августа я получил сержанта. 6 августа БЗ на зачистку Старого Очхо. При зачистке взяли в плен двух боевиков и женщину связную. Была легкая перестрелка, но без потерь. В конце августа были под Шатоем. Был неравный бой с боевиками, двое суток в непрерывном бою. Двоих потеряли убитыми, 6-7 ранеными. Я получил контузию и попал в госпиталь во Владикавказ. На две с половиной недели, но на второй день написал отказную от лечения, и вылетел в часть в Бамут.
– Что двигало тобой? Зачем отказался от лечения?
– Ну, как… А пацаны как там без меня? Я считал, что в состоянии воевать и отправился к своим.
– По прибытию сразу в бой?
– Через четыре дня БЗ в составе группы. На седьмой день задачи близ станицы Аксенивская (в черновике дюже неразборчиво). Попали в засаду, нас обстреляли. Но потом, как выяснилось, свои же – ингушский ОМОН. Обошлось без потерь. В сентябре вышли на БЗ у нас подорвался на растяжке сержант-срочник, трое суток мы несли его на носилках, потому, что нам немогли обеспечить эвакуацию. Пацан умер от ран. Потом мы этого пацана отвезли к родным в Нижний Новгород. Вернулись в часть, через неделю пошли на боевой выход, вступили в боевое столкновение с духами. Среди нас потерь нет, среди духов – четверо убитых из тех, кого они не смогли забрать. Много раненых оставили массу трофеев. Это был мой крайний выход на боевое задание в период срочной службы.
15 октября 2003 года в 23:00 я сидел за столом с любимой девушкой и пил водку. Вот так закончилась моя срочная служба, и начались будние дни гражданской жизни.
– Что делал на гражданке?
– Я пытался найти работу, начал жить с девушкой, которая дождалась меня из армии. На работу меня не брали из-за службы.
– Как так из-за службы?
– Вот так. Служил в Чечне – до свидания.
– А мотив?
– Мол, все дураки.
– А зависело ли от сферы, куда ты пытался устроиться?
– Не зависело. Служба в «районе» - как волчий билет.
– Именно по причине невозможности найти гражданскую работу ты ушел на контрактную службу?
– Да. Заканчивались деньги, на которые я жил со своей девушкой, снимал квартиру, на шее родителей я сидеть не желал.
– Деньги за боевую службу заплатили без проблем?
– Нет. Частично кинули, частично пришлось отдать, чтобы вообще хоть что-то получить. С 20 февраля 2004 года я устроился на контракт. В марте уехал в командировку. Командировка прошла без особых эксцессов. 30 августа 2004 года я уехал в отпуск домой, а 1 сентября моя рота принимала участие в освобождении захваченной террористами школы в Беслане. А я это смотрел это по телевизору дома, как раз только приехал, завтракал и смотрел новости. Увидел свою боевую группу, они сидели на БТРе очень жалел, что не был там… 4 сентября 2004 года я женился на своей любимой девушке, которая дождалась меня из армии. В октябре я вернулся в командировку, но уже с другим отрядом, т.к. мой убыл в зону ППД в город Краснодар. С другим отрядом был Бамуте. Это было постоянное место куда мы выезжали. В роте были потери, но не в моей группе, моя была даже без трехсотых. 22 апреля 2005 года жена родила дочку. Я начал переводится из Краснодара в Ростовскую часть спецназа. Но начальник части отказывал в переводе, мне пришлось уволиться и восстанавливаться в Ростове-на-Дону. В сентябре 2005 года мы уехали в командировку, поселок Новогрозненский Чеченской республики. До 5 ноября все было спокойно. В ноябре мы приняли участие в освобождении Нальчика, когда его захватили боевики. Там было два серьезных боестолкновения, на Взлетном по аэродрому шел бой, он длился час-полтора, затем в центре города мы штурмовали здание УВД, которое захватили боевики. С нашей стороны потерь не было. Мы вернулись в Новогрозненск, на место дислокации. 10 декабря, когда возвращались с боевого задания, водитель БТР не справился с управлением и на повороте горной дороги опрокинулся в ущелье. Я свалился с брони и вместе со своим товарищем получил серьезные травмы. У меня были сломаны обе ноги – правая в трех местах, перелом ключицы, четырех ребер. Меня отвезли вместе с Антоном в Ханкалу, в госпиталь, я там пробыл три месяца на растяжках в приборе Элизарова.
Примечание - Саня стал жертвой должностного преступления ротного командира (замполита), который будучи в состоянии алкогольного опьянения, повез своих солдат на стрельбища. По пути обратно, он сел за руль БТР, разогнался с горы, и пытался повернуть под углом 90 градусов, из-за чего перевернул бронемашину. В результате не менее двух солдат погибло, остальные получили травмы, преимущественно тяжелые.
Потом в госпитале Ростова-на-Дону пробыл еще два месяца. На 9 мая 2006 года, за освобождение Нальчика от террористов я получил боевую награду «За воинские заслуги перед Отечеством» III степени. 15 мая я приехал домой в отпуск… И застал свою жену в постели с любовником.
– Обошлось без жертв?
– Да. Он схватил в охапку вещи и убежал. Её не убил потому, что она мать моего ребенка. Уехал к родителям. Весь отпуск пил. 1 июля опять уехал в командировку. Были легкие стычки, перестрелки. 8 августа 2008 года я принимал участие в грузине-осетинском конфликте. Я был цел и невредим, потери среди наших были но незначительные. А 20 августа 2008 года я уволился из рядов вооруженных сил Российской Федерации.
– Почему уволился?
– Хотел начать спокойную гражданскую жизнь, мирно работать, найти новую жену, завести семью, построить свой дом.
– Повлияли ли на твое увольнение события в личной жизни, в точности измена жены?
– Да. Мне хотелось иметь семью и быть с ней рядом. В армии это невозможно.
– Чем занимался на гражданке?
– Безуспешно пытался устроиться на работу, это было еще сложнее, чем когда пытался после срочной службы 2003-2004 гг. Это было как издевательство, когда факт награждения боевой награды рассматривается работодателем как весомый аргумент для отказа.
– Это как?
– Ну, мол, раз награду получил, значит вообще дурак.
– Это в госучреждениях или в частых конторах?
– И там и там. Но все же нашел работу в частном охранном предприятии, работал охранником в одном из ростовских ночных клубов. 2010 году познакомился с девушкой, стали жить вместе, денег на жизнь не хватало, подрабатывал таксистом, грузчиком. Далее следуют материалы уголовного дела. Вот чем заканчивается жизнь сержанта российского спецназа и начинается жизнь уголовная.
– «Всем привет от Сани Белого!» - просил он передать тем, кто его узнал по боевой биографии.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Разбойные нападение, бандитизм, оружие, угоны авто, в составе группы лиц. Интервью записано летом, пересекся с ним на этапе 2015 года. Дело как особо тяжкое и резонансное, будет рассматриваться в Ростовском областном суде. Его задерживал СОБР в марте 2014 года, после этого одна нога его усыхает. По юридическим прогнозам светит ему до 20-ти лет строгого режима. По крови он донской казак, но предки его в гражданскую войну служили у красных, прадед был командиром одного из продотрядов, потом директором колхоза. Рос Саня в трудовой семье в одной из донских станиц.
Записано в июле 2014.
Новочеркасская тюрьма.
Одна из глав будущей книги «Тетрадь расстрелянного есаула».
В марте 2015 я пересекся с ним по этапу, я тогда уже сильно хромал в результате пыток и истязаний ментов. И в одной из е-шек увидел виновника этой статьи. Он тоже хромал, его ноги усыхали, и был весьма озадачен своим будущим. Если в июле 2014, он блефовал, что готов хоть на 25, то спустя девять месяцев, он выглядел менее уверенным в себе, и даже затравленным. При скрипе замка в «броне», он вздрагивал (ниже расскажу почему). По всем раскладам на тот момент, его ждал срок от 15 до 20 лет, и это, конечно же не могло его радовать.
После того, как я освободился, я узнал, что дали ему всего девять с половиной лет строгого режима. Это было обусловлено тем, что он дал показания против подельников, признал вину, всяческим образом сотрудничал со следствием, в том числе и с операми ФСБ, которые попросили его узнать от меня некоторые подробности моих движений по казачьей теме, о жене. Это было смешно, так как он, первоход, не умел ни разбазаривать, ни свойственной рецидивистам выдержки, и, приехав с очередного этапа начал плести мне бред о том, что мы тут все под одной крышей одного дома, и должны друг-другу рассказывать подробности своей жизни.
В апреле 2015, я торчал всю ночь в этапной камере тюремного «вокзала», и пересекся с одним из подельников Сани-сержанта-спецназа. Тот когда узнал, что я всего-лишь то сидел с ним в одной камере, набросился на меня, но обошлось без жестких эксцессов. Ему дали 7 лет. Основные же подельники Сани-спецназовца, мусульмане, чечены и ингуши получили по 15 лет. По освобождению, ему придется бежать из Ростовской области, менять фамилию, иначе его попросту убьют подельники, против которых он дал показания, и за счет чего отделался всего лишь девятью с половиной годами колонии строгого режима.
По освобождению, через Интернет, на меня вышли то ли блатные, то ли провокаторы от ФСБ, с вопросами насчет того, знаю ли я сабжа данного рассказа, на что я не ответил и занес аккаунт в ЧС.
Write a comment